ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО
ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского
ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ
архиепископа Константинопольского
БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ
БЕСЕДA XXV
Ное же бе лет шести сот, и потоп водный бысть (1) на земли (Быт. VII, 6).
1. Хочу опять заняться тем же предметом, о котором недавно беседовал я с вашею любовию, и разсматривать опять повествование о праведном Ное. Велико в самом деле богатство добродетелей этого праведника, и мы должны, по возможности, изследовать все подробно, чтобы таким образом доставить вам наиболее пользы. Только напрягите, прошу, внимание, чтобы не укрылась от вас ни одна мысль, содержащаяся (в этом повествовании). Но прежде надобно напомнить вашей любви, на чем остановилось прежнее наше поучение, чтобы, с того начав сегодня слово, соединить вам с предыдущим и последующее. Таким образом будет ясно для вас и нынешнее слово. На чем же остановилось наше поучение? Рече, сказано, Господь Бог Ною: вниди ты и весь дом твой в ковчег, яко тя видех праведна предо Мною в роде сем. От скотов же чистых введи к себе седмь седмь, и от скотов нечистых два два... Еще бо дней седмь, Аз (2) наведу дождь на землю четыредесять дней и четыредесять нощей, и потреблю всякое востание, еже сотворих, от лица земли, от человека до скота. И сотвори Ное вся, елика заповеда ему Господь Бог (Быт. VII, 1-5). На этом остановили мы слово, и прекратили поучение. Вы и сами, может быть, помните, когда мы сказали вашей любви о причине, по которой Бог повелел Ною ввести от чистых седмь седмь, от нечистых же два два. Разсмотрим же сегодня дальнейшее чтение, и посмотрим, о чем божественное Писание повествует нам после входа Ноева в ковчег. Если когда в другое время, то особенно теперь должны мы показывать великое усердие - теперь, когда мы, ради времени постнаго, и так часто наслаждаемся приятнейшим собеседованием с вами, и свободны от пресыщения удовольствиями, и, при возбужденном уме, можем внимательно слушать предлагаемое учение. Итак, надобно сказать, с чего у нас началось сегодняшнее чтение. Ное же бе лет шести сот, сказано, и потоп водный бысть на земли. Будьте внимательны, прошу, и не пробегайте этих слов поверхностно. В этих кратких словах скрывается некое богатство, и, если мы напряжем свой ум, то можем познать из них и необычайную высоту человеколюбия Господня, и великое усиление злобы тогдашних людей. Ное бе, сказано, лет шести сот. Божественное Писание не без причины сказало нам здесь о числе лет праведника, и не для того только, чтобы мы знали, сколько лет было праведнику, но потому, что оно прежде уже сообщило нам, что Ное бе лет пяти сот (Быт. V, 31). Известив же нас о таком числе лет, (Писание) разсказало потом о сильном стремлении людей к пороку, как прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности (VIII, 21), почему и сказал Бог: не имать Дух мой пребывати в человецех сих, зане суть плоть (VII, 3), предвозвещая им этими словами о великом Своем гневе. Далее, чтобы дать им довольно времени для того, чтобы покаяться и избежать гнева, (Бог) говорит: будут же дние их лет сто двадесять, то есть, потерплю еще и после пятисот лет, потому что праведник этот не преставал, в течение пятисот лет, вразумлять всех их собственным своим именем, и, если бы только хотели они слушать, внушал им отстать от греха и обратиться к добродетели. При всем том, говорит Бог, и теперь обещаю потерпеть еще сто двадцать лет, чтобы они, воспользовавшись, как должно, этим временем, уклонились от нечестия и начали делать добро. Впрочем, (Бог) не удовольствовался этим обещанием ста двадцати лет, но еще повелевает праведнику построить ковчег, чтобы и самый вид ковчега давал им достаточное вразумление, и никто из них не остался в неведении о великости угрожающаго наказания. То самое, что этот праведник, достигший самаго высокаго совершенства, столько заботится о построении ковчега, могло уже всех разсудительных привести в страх и опасение, и заставить умилостивлять столь кроткаго и человеколюбиваго Господа. Если, в самом деле, те варвары, то есть ниневитяне... Опять их же надобно представить в пример, чтобы таким образом яснее обнаружилось и чрезмерное нечестие этих (современников Ноя), и великая благопризнательность тех (ниневитян). И сам Господь наш в тот страшный день суда поставит одних рабов против других, и потом произнесет осуждение (над грешниками), обличив их, что они, получив одинаковыя (с праведниками) средства и благодеяния, не подвизались подобно им в добродетели. Часто делает Он сравнения и неравных сторон, чтобы тем большему осуждению подвергнуть безпечных. Поэтому и сказал в Евангелии: мужие ниневитстии востанут на суде с родом сим, и осудят его: яко покаяшася проповедию Иониною: и се боле Ионы зде (Матф. XII, 41). Как бы так сказал Он: варвары, не пользовавшиеся никаким особенным руководством, не слышавшие пророческих поучений, не созерцавшие знамений, не видевшие чудес, а услышавшие от одного человека, спасшагося от кораблекрушения, такия слова, которыя могли повергнуть их в совершенное отчаяние и довести до крайности, до презрения самых слов его, - эти варвары не только не пренебрегли словами пророка, но и, получив краткий, трехдневный срок, показали столь сильное и усердное раскаяние, что отклонили Божие определение. Они-то, говорит, осудят род сей, пользовавшийся столь великим Моим попечением, воспитанный в книгах пророческих, каждодневно видевший знамения и чудеса. Далее, чтобы показать и крайнее неверие иудеев, и невыразимую благопокорность ниневитян, Господь присовокупил: яко покаяшася проповедию Иониною, и се боле Ионы зде. Те, говорит, увидевши беднаго человека - Иону, и проповедь его приняли, и принесли самое строгое покаяние; а эти, видя гораздо большаго Ионы, самаго Создателя всей твари, Который обращался среди их, каждый день совершал столь многия и великия чудеса, очищал прокаженных, воскрешал мертвых, исправлял природные недостатки, изгонял демонов, исцелял болезни, с полною властию даровал отпущение грехов - не показали и одинаковой с варварами веры.
2. Но возвратимся к порядку слова, чтобы ты узнал и крайнюю безчувственность современников Ноя, и великую благопризнательность ниневитян, узнал, как эти, будучи ограничены трехдневным сроком, не отчаялись в своем спасении, но, поспешив покаяться, и грехи свои омыли, и удостоились милосердия Господня, а те, и получив стодвадцатилетнюю отсрочку на покаяние, не воспользовались ею к добру. Потому и Господь, видя их крайнее развращение и совершенное закоснение в пороке, наводит на них скорую погибель, и таким образом уничтожает и искореняет злую закваску их нечестия. Вот почему сказано: Ное же бе лет шести сот, и потоп водный бысть на земли. Теперь мы знаем, что, когда сделана была угроза и предсказание Божие, Ною было пятьсот лет, а когда наступил потоп, ему было шестьсот лет. Значит, в промежутке прошло сто лет; но и этими стами годами они не воспользовались, хотя самая постройка Ноем ковчега так сильно вразумляла их. Но, может быть, кто захочет узнать, почему Господь, сказав: будут дние их лет сто двадесять, и обещав потерпеть столько лет, навел потоп до истечения этих лет. И это служит величайшим доказательством Его человеколюбия. Видел Он, что люди каждый день грешат неисправимо, и не только не пользуются неизреченным Его долготерпением во благо себе, но и умножают раны свои; поэтому и сократил срок, чтобы они не сделались достойными еще большаго наказания. А какое бы было, спросишь, еще больше этого наказание? Есть, возлюбленный, наказание и большее, и ужаснейшее, и нескончаемое, - наказание в будущем веке. Некоторые, потерпев наказание здесь, хотя и не избегнут тамошняго мучения, однакож потерпят наказание более легкое, уменьшив великость тамошних мучений здешними страданиями. Послушай, как говорит об этом Христос, предрекая горе Вифсаиде. Горе тебе Хоразиме, говорит Он, горе тебе Вифсаидо, яко аще в Содоме быша силы были бывшия в вас, древле убо во вретище и пепеле покаялися быша. Обаче глаголю вам: земли Содомстей и Гоморстей отраднее будет в день судный, неже вам (Матф. XI, 21-24; Х, 15) (3). Видишь, возлюбленный, как словом отраднее Господь показал, что подвергшиеся здесь столь великому наказанию, потерпевшие такое необычайное и странное сожжение, хотя и понесут там наказание, но - легчайшее, потому что здесь уже испытали такой гнев? Итак, чтобы и современники Ноя, умножая беззакония, не заслужили большаго наказания, благой и человеколюбивый Господь, видя их нераскаянность, сократил время, которое обещал Он потерпеть. Как по отношению к тем, которые показывают себя благопокорными, Он, по свойственной Ему благости, отменяет свои приговоры, приемлет обращающихся и избавляет от угрожающаго наказания, так, напротив, когда Он обещает даровать или какия-нибудь блага, или время для покаяния, но видит, что люди сделались недостойными, тогда отменяет Свои обетования. Поэтому Он и сказал чрез пророка: наконец возглаголю на языки и на Царства, да искореню (их), и разорю: и аще обратятся, раскаюся и аз, о нихже глаголах сотворити им (Иер. XVIII, 7, 8), и далее: наконец реку на языки и царства (4), да возсозижду (я): и аще сотворят лукавая, раскаюся и аз о благих, яже глаголах сотворити им (ст. 9, 10). Видишь, как Он берет от нас повод к тому, чтобы явить нам или милость или гнев? Поэтому-то и теперь, так как (современники Ноя) не воспользовались по надлежащему прибавкою времени, Он сокращает срок. Вот почему и блаженный Павел безчувственным людям, отвергавшим спасение, даруемое нам чрез покаяние, говорил: или о богатстве благости его, и кротости и долготерпении нерадиши, неведый, яко благость Божия на покаяние тя ведет? По жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собираеши себе гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия (Рим. II, 4, 5). Видишь, как и этот чудный учитель вселенной ясно показал нам, что не пользующиеся, как надлежит, долготерпением Божиим, даруемым нам для покаяния, заслуживают большее осуждение и наказание? Вот почему и теперь человеколюбивый Бог, как бы оправдываясь и показывая причину, по которой навел Он потоп до истечения срока, указывает нам на число лет праведника, и говорит: Ное же бе лет шести сот. В самом деле, те, которые в течение ста лет не захотели перемениться, какую бы прибыль получили от двадцати лет, разве ту, что еще более прибавили бы грехов? С Своей стороны Бог, желая показать безмерное величие несказаннаго человеколюбия и благости Своей, не преминул еще и за семь дней возвестить им о приближении потопа, чтобы они, поразившись хоть этою краткостию срока, обнаружили какую-либо перемену.
3. Усматривай человеколюбие Господа и из того, какими различными способами Он, подобно искусному врачу, врачевал болезнь этих людей. Так как раны их были неудобоисцелимы, то Он дал им столь продолжительную отсрочку, желая, чтобы они, хоть продолжительностию времени приведенные в чувство, отклонили от себя гневный приговор Его. Так как Бог заботится о нашем спасении, то обыкновенно он всегда предсказывает, какия хочет навести казни, для того только, чтобы не навести их. Если бы Он хотел навести, то и не сказал бы; но Он предсказывает с намерением, чтобы мы, узнав о том и вразумившись страхом, отклонили гнев и отменили приговоры Его. Ничто так не радует Его, как наше обращение и переход от греха к добродетели. Смотри же, как Он врачевал и болезнь этих людей. Сперва Он дал им такую долговременную отсрочку для покаяния, потом, когда увидел их безчувственность, по которой они не воспользовались столь долгим временем, уже пред самыми, так сказать, дверями потопа, предсказывает, впрочем не за три дня, как ниневитянам, но за семь. Зная безмерное человеколюбие Господа нашего, смело скажу, что они и в семь дней, если бы захотели искренно покаяться, отвратили бы от себя бедствие потопа. Когда же ни прежняя продолжительная отсрочка, ни последний краткий срок не могли отклонить их от греха, Бог и навел на них потоп, когда Ною было шестьсот лет: Ное же бе лет шести сот, и потоп водный бысть на земли. Видите, возлюбленные, как было полезно узнать число лет праведника сколько лет было ему, когда наступил потоп? Теперь же разсмотрим и то, что говорится далее. Когда наступил потоп,вниде, сказано, Ное и сынове его, и жена его, и жены сынов его в ковчег, воды ради потопа (Быт. VII, 7). И от птиц чистых, и от птиц нечистых, и от пресмыкающихся два два. От всех вниде (5) к Ною в ковчег, мужский пол и женский, якоже заповеда Господь (6) Ною (ст. 8, 9). Не без причины прибавлено: якоже заповеда Господь Ною, но для того, чтобы опять воздать хвалу праведнику за то, что он все исполнил так, как повелел Господь, и не опустил ничего, что ему было сказано от Него. И бысть по седми днех, как т. е. обещал Господь, и вода потопная бысть на земли, в шестьсотное лето в житии Ноеве, втораго месяца, в двадесять седмый день месяца (ст. 10, 11). Замечай точность Писания, как оно показывает нам не только год, но и месяц, и даже день, в который случился потоп, чтобы своим повествованием сильнее вразумить последующих людей и представить событие более ужасным, оно говорит: в день той разверзошася вся источницы бездны, и хляби небесныя отверзошася. И бысть дождь на земли четыредесять дней, и четыредесять нощей (ст. 11,12). Смотри, какое снисхождение употребляет святое Писание и здесь, как обо всем оно говорит по-человечески. Не то, чтобы были хляби на небе, но Писание выражается обычными у нас словами, как бы так говоря: Господь только повелел - и вода тотчас повиновалась велению Создателя, и, стекаясь со всех сторон, потопила весь мир. А что Бог навел потоп в сорок дней и ночей, и это опять служит величайшим свидетельством Его человеколюбия. По великой Своей благости, Он хотел, чтобы хотя некоторые из них вразумились и избегнули всеконечной погибели, видя пред глазами у себя и смерть своих ближних и угрожающее им самим бедствие. Можно, в самом деле, думать, что в первый день потонула уже значительная часть людей, во второй еще более; точно также и в третий и в остальные дни. Вот почему Бог и назначил продолжаться потопу сорок дней и сорок ночей, чтобы отнять у них всякий повод к оправданию. Если бы Он восхотел и повелел, то мог бы потопить все в одно мгновение; но, так как Он внимал Своему человеколюбию, то и назначил такую продолжительность времени. Далее говорится: в день той вниде Ное в ковчег (7), и Сим, и Хам, и Иафет, и жена Ноева, и три жены сынов его, и вси звери (8) по роду, якоже заповеда Господь Бог (9) Ною (ст. 13-15). Когда, то есть, начался потоп по повелению Господню, Ной вошел в ковчег с своими сыновьями и женою, и с женами сыновей своих, вошли с ним и звери всех пород. И затвори Господь Бог (10) ковчег отвне его (ст. 16).
4. Замечай и здесь снисхождение в слове. Затвори Бог (11) ковчег отвне его, - чтобы показать нам, что Он поставил праведника в совершенной безопасности. Затвори, и притом отвне, так, чтобы праведник не мог видеть, как все погибало, и от этого - чувствовать тем сильнейшую скорбь. Он уже скорбел и возмущался, когда только представлял в уме это страшное наводнение и воображал себе погибель рода человеческаго, совокупное истребление всех животных, и людей, и скотов, и, так сказать, уничтожение самой земли. Пусть погибавшие были злые люди, но души праведников, обыкновенно, чувствуют сильную скорбь, когда видят людей в несчастии. Поэтому найдешь, что все праведники и пророки ходатайствовали за виновных, например, патриарх (Авраам) за содомлян (Быт. XVIII, 25). А из пророков один, например, говорил: о, люте мне, Господи, еда потребляеши ты останки Израилевы (Иезек. IX, 8), а другой: сотвориши ли человеки яко рыбы морския, не имущия старейшины (Аввак. I, 14)? Если, таким образом, праведник и без того уже смущался духом и скорбел сердцем, то, чтобы самое зрелище (всеобщей гибели) не повергло его в еще большее сокрушение, Бог заключил его в ковчеге, как бы в темнице, так что он не мог видеть своими глазами происходившаго и от этого приходить в робость. Естественно, что он, видя чрезвычайное усиление воды, стал бы безпокоиться о том, как бы не потонуть и ему самому. Так, щадя его, человеколюбец Бог не позволяет ему видеть ни стремительности вод, ни того, как происходила погибель (людей) и опустошение вселенной. Когда я подумаю о пребывании этого праведника в ковчеге, то дивлюсь и изумляюсь, и все приписываю тому же человеколюбию Божию. В самом деле, если бы оно не укрепляло его душу и не делало труднаго легким, то как бы он, скажи мне, мог вынести свое положение, будучи заключен в ковчеге, как в тюрьме и узилище страшном? Как бы мог он устоять против такого напора волн? Если плывущие на корабле, пользуясь и пособием парусов, и имея кормчаго, который сидит на корме и своим искусством противодействует напору ветра, умирают от страха и отчаиваются, так сказать, в своем спасении, когда видят, что волнение крайне усилилось, то что мы скажем об этом праведнике? Заключенный, как выше сказал я, в ковчеге, как в темнице, он носился туда и сюда, не мог там видеть неба, ни устремить глаза в другое какое-либо место, словом, не видел ничего, что могло бы доставить ему некоторое утешение. Плывущие по морю, если и усилится волнение, могут взирать на небо, видеть вершины гор и отдаленный город, и от этого получать хотя малое облегчение. Если же буря и усилится и разсвирепеет до крайности, то все же они, дней через десять, или несколько более, после многих опасностей и бурь, будучи выброшены на землю и несколько успокоившись, забывают все эти несчастия. Но здесь совсем не так; напротив, Ной целый год прожил в этой необыкновенной и странной темнице, не будучи в состоянии и подышать воздухом. Как в самом деле он мог это, когда ковчег был крепко затворен со всех сторон? Как он выдержал, скажи мне, как вынес? Если бы даже тела у них были из железа и адаманта, то и тогда как бы они могли (жить), не пользуясь ни воздухом, ни ветром, который, обыкновенно, ни меньше воздуха освежает наше тело, и не имея возможности питать взоры зрелищем неба, или разнообразием цветов, украшающих землю? Как же они, столько времени живя так, и не ослепли совсем? И если бы мы захотели судить об этом по человеческим соображениям, то надобно бы подумать и о том, откуда они получали, в достаточном количестве, воду для питья, пока жили в ковчеге? Но оставляя это, (спрашиваю), как мог этот праведник, равно как сыновья и жены, выдержать совместное пребывание с скотами, зверями и птицами? Как он вынес зловоние? Как вытерпел жизнь с ними? И что говорить об этом? Как самыя животныя могли выдержать и не погибнуть в течение столь долгаго времени, не имея возможности ни привлекать к себе воздух, ни двигаться, но запертые в одном месте? Вы, конечно, знаете, что и мы, равно как и животныя, если даже пользуемся и воздухом и прочими удобствами, но постоянно заключены в одном месте, неизбежно разстроиваемся и погибаем. Как же этот праведник, со всеми бывшими в ковчеге, мог выдержать столько времени? Не иначе, как при помощи вышней, всемогущей силы. Уже то самое не было ли делом высшей силы, что ковчег носился туда и сюда, без кормчаго - и не погиб от такого напора волн? Нельзя ведь сказать и того, чтобы ковчег был (построен) на подобие корабля, и от того можно было, с помощию искусства, направить ход его. Ковчег был со всех сторон крепко огражден, и, в силу повеления Господня, стремительность воды не вредила ему; напротив, став выше ея, он своих обитателей хранил в совершенной безопасности.
Итак, возлюбленный, когда что делает Бог, не решайся изследовать дела Его по соображениям человеческим: они превышают наше понятие, и ум человеческий никогда не в состоянии постигнуть и уразуметь совершеннаго Им.
5. Поэтому, услышав повеления Бога, мы должны верить и повиноваться Его словам. Как Творец природы, Он по воле Своей все преобразует и изменяет. И затвори Господь Бог ковчег отвне его. Велика и добродетель, сильна и вера этого праведника. Она, ведь, она помогла ему и построить ковчег, и благодушно перенести тесную жизнь в таком жилище, вместе с зверями и всеми другими животными. Поэтому-то и блаженный Павел, вспомянув о нем, в похвалу его, восклицал так: верою ответ приим Ное о сих, яже не увиде, убоявся, сотвори ковчег во спасение дому своего: еюже осуди мир, и правды, яже по вере, бысть наследник (Евр. XI, 7). Видишь, как вера в Бога, подобно крепкому якорю, поддержала его в том, что он и ковчег построил и мог прожить в нем? Она послужила для него и средством к спасению: еюже, сказано, осуди мир, и правды, яже по вере, бысть наследник. Не то, чтобы сам Ной осудил (своих современников); нет, осудил их Господь сравнением (их с Ноем), потому что они, имея все то же, что и праведник, не пошли по одному с ним пути добродетели. Итак, Ной верою, которую показал, осудил этих людей, которые показали совершенное неверие: не поверили предсказанию (о потопе). А я, при всем этом, особенно изумляюсь и добродетели праведника, и неизреченной благости и человеколюбию Господа, когда подумаю, как он мог жить между зверями, то есть, львами, рысями, медведями, и прочими дикими и неукротимыми животными.
Вспомни здесь, возлюбленный, о высокой власти, какою пользовался первый человек до преступления, и размысли о благости Божией. Так как преслушание перваго человека уменьшило дарованную ему власть, а потом Бог нашел другого человека, который старался возстановить в себе древний образ, хранил чистоту добродетели и являл глубокое повиновение заповедям, то и возводит его в прежнее достоинство, как бы на опыте показывая нам великость власти, которую Адам имел до прослушания. Таким образом, добродетель праведника, вспомоществуемая милостию Божиею, возстановила прежнюю власть, и звери опять признали свою подчиненность. В самом деле, звери, как увидят праведника, тотчас забывают свою природу, а лучше сказать, не природу, а свою лютость, и, оставаясь тем же по природе, из лютых превращаются в кротких. И вот, это самое случилось с Даниилом. Будучи окружен львами, он пребывал безстрашным, как бы находясь среди овец: дерзновение праведника обуздывало природу зверей и не позволяло им выказывать свою зверскость. Точно так же и чудный Ной легко прожил вместе с зверями, и ни теснота места, ни продолжительность времени, ни такая заключенность, ни лишение воздуха, не могли привести его в оцепенение, но все ему было облегчаемо верою в Бога, и он в этой ужасной темнице жил так, как мы среди лугов и рощей. Повеление Господа сделало для него легким и трудное. Таково свойство праведных: когда они терпят для Бога, то не смотрят на то, что делается, но размышляют о причине - и легко переносят все. Так и Павел, учитель языков, называл легкими темницы, нападения, ежедневныя опасности, многоразличныя и невыносимыя скорби, не потому, чтобы оне были таковы сами по себе, но потому, что причина, для которой оне были попускаемы, поставляла его в такое расположение, что он не обращал и внимания на приключающияся бедствия. Послушай, что он говорит: еже бо ныне легкое печали нашея по преумножению тяготу вечныя славы соделовает нам (2 Кор. IV, 17). Надежда, говорит он, на будущую славу и вечное блаженство помогает нам благодушно переносить эти непрерывныя скорби и считать их легкими. Видишь, как любовь к Богу отнимает силу у несчастий и не дает (верующим) даже чувствовать тяжесть их? Вот почему и блаженный Ной все переносил благодушно: он питался верою и надеждою на Бога. И затвори, сказано, Господь Бог ковчег отвне его. И бысть потоп четыредесять дней и четыредесять нощей на земли, и ношашеся ковчег (Быт. VII, 17, 18). Смотри опять, как (Писание) своим разсказом усиливает страх и увеличивает событие. Бысть, говорит оно,потоп четыредесять дней и четыредесять нощей, и умножися вода, и взя ковчег, и возвысися от земли. И возмогаше вода, и умножашеся зело на земли, и ношашеся ковчег верху воды. Вода же возмогаше зело зело на земли (ст. 18. 19).
6. Смотри, как подробно повествует нам (Писание) о сильном напоре вод, - о том, как оне с каждым днем более и более прибывали.Возмогаше, сказано, вода зело зело, и покры вся горы высокия, яже бяху под небесем: пятьнадесять лактей горе возвысися вода, и покры вся горы (ст. 19, 20). Премудро устроил человеколюбец Господь, заключив ковчег, чтобы праведник не видел, что делается. В самом деле, если мы, спустя столько лет и столько поколений, слушая только разсказ Писания, чувствуем ужас и приходим в изумление, то что должен был бы чувствовать праведник, если бы он своими глазами видел эту страшную бездну? Как бы он мог вынести это зрелище хоть на краткое время? Не тотчас ли бы с перваго же взгляда вышел из него дух, не будучи в силах выдержать зрелища стольких бедствий? Подумай, возлюбленный как мы теперь, и при небольшом наводнении, предаемся страху, боимся за все, и отчаиваемся за самую жизнь. Что же потерпел бы тогда праведник, если бы он видел, как вода поднималась на такую высоту? Выше гор, сказано, пятьнадесять лактей возвысися вода. Вспомни здесь, возлюбленный, о словах, сказанных Господом: не имать Дух мой пребывати в человецех сих, зане суть плоть (Быт. VI, 3), также: растлеся земля и наполнися земля неправды (ст. 11), далее: виде Господь землю, и бе растленна: яко растли всяка плоть путь свой (ст. 12). Итак, поелику вселенная имела нужду в полном очищении, и надлежало омыть ее от всякой нечистоты, и уничтожить всю закваску прежняго развращения, так, чтобы не осталось и следа нечестия, но произошло как бы обновление стихий, то Господь поступил подобно искусному художнику, который, взяв сосуд, обветшавший от времени и изъеденный, так сказать, ржавчиною, бросает его в огонь, и согнав с него всю ржавчину, переделывает его, преобразует и приводит в прежнее благообразие. Так и Господь наш, очистив всю вселенную этим потопом, и, так сказать, освободив от человеческаго нечестия, скверны крайняго растления, сделал ее прекраснейшею и снова явил нам лицо ея светлым, не позволив остаться и следу прежняго безобразия. Возвысися выше гор пятьнадесять лактей вода. Не без причины Писание разсказывает нам об этом, но - дабы мы знали, что потонули не только люди, и скоты, и четвероногия, и гады, но и птицы небесныя, и все звери и другия безсловесныя животныя, какия только обитали на горах. Для того говорит оно: возвысися выше гор пятьнадесять лактей, чтобы ты удостоверился, что определение Господне вполне совершилось. Он сказал: еще седмь дней, и наведу потоп на землю, и потреблю всякое востание, еже сотворих, от лица земли, от человека до скота, и от гадов до птиц небесных (Быт. VII, 4). Следовательно, божественное Писание повествует об этом не для того, чтобы только показать нам, на какую высоту поднялась вода, но - чтобы мы могли, вместе с этим, знать и то, что вовсе не осталось ни одного - ни зверя, ни скота, ни другого животнаго, но что все они истреблены вместе с родом человеческим. Так как все они созданы для человека, то когда должен был погибнуть последний, естественно, разделяют с ним гибель и они. Далее, сообщив нам, на какую высоту поднялась вода, именно, что она взошла на пятнадцать лактей выше горных вершин, Писание, соблюдая свойственную ему точность, говорит еще: и умре всяка плоть движущаяся по земли и птиц, и зверей (12), и всякий гад движущийся на земли, и всякий человек, и вся елика имут дыхание жизни, и всякий, кто был (13) на суше, умре (ст. 21, 22). Не без причины Писание заметило, что всякий, кто был на суше, умер, но - чтобы тебе дать знать, что все погибли, спасся же только один праведник, со всеми бывшими в ковчеге, - так как они еще заранее, оставив сушу, вошли в ковчег, согласно Божию повелению. И истребися всякое востание, еже бяше на лице всея земли, от человека даже до скота, и гадов, и птиц небесных, и потребишася от земли (ст. 23). Смотри, как Писание и раз, и два, и многократно, сообщает, что произошла всеобщая погибель, и что ни одно существо не спаслось, но все потонули в воде - и люди и животныя. И оста Ное един, и иже с ним в ковчезе. И возвысися вода над землею дней сто пятьдесят (ст. 23, 24). Столько-то дней вода все поднималась. Здесь опять подумай о необычайном великодушии и мужестве праведника. Чего не вытерпел он, представляя себе и, так сказать, видя умом, как тела человеческия, и тела скотов, чистых и нечистых, все погибли одинаковою смертию, и смешались вместе, без всякаго различия? Чего он не вытерпел, когда размышлял сам с собою об одиночестве, об этой пустынной и печальной жизни, не обещавшей никакого утешения ни от беседы, ни от видения: когда верно не знал и того, сколько времени должно было ему прожить в этой темнице? Пока вода продолжала шуметь и свирепствовать, с каждым днем увеличивался у него и страх. В самом деле, чего приятнаго мог ожидать он, когда видел, что вода в течение ста пятидесяти дней оставалась в одинаковом положении, поднявшись высоко и ни мало не спадая? Однакож он благодушно переносил свое положение, зная, что Господь всемогущ, и, как Творец природы, все творит и преобразует по Своему изволению. Не тяготился пребыванием в ковчеге, потому что благодатная помощь Божия укрепляла силы его, и подавала ему достаточное утешение, не попуская ему пасть духом и предаться чувствам неблагородным и низким. Так как он наперед с своей стороны явил неослабную добродетель, высокую праведность и сильную веру, то и от Господа уже было даровано ему в изобилии терпение, мужество, благодушие во всем, способность прожить в ковчеге, не потерпев от того никакого вреда и разстройства, и не тяготясь сообществом животных.
7. Этому-то праведнику будем и мы подражать, и постараемся делать все, что требуется с нашей стороны, чтобы явиться нам достойными даров Божиих. Он ожидает от нас повода, чтобы показать великую Свою щедродательность. Не лишим же сами себя, по лености, даров Его, но поспешим и поревнуем сделать начало и вступить на путь добродетели, чтобы, получив высшую помощь, могли мы достигнуть и конца. Без помощи высшей силы мы не можем сделать ничего добраго. Итак, взявшись за надежду на Него, как бы за якорь верный и твердый (Евр. VI, 19), будем держаться за него, и не станем смотреть на труд добродетели, но - размышлять о награде за труд, и таким образом все переносить благодушно. И купец, когда оставит пристань и выйдет в открытое море, не думает только о морских разбойниках и кораблекрушениях, морских чудовищах и напоре ветров, о непрерывных бурях и несчастных случаях, но и о выгодах, предстоящих после этих опасностей, и, питаясь надеждою, благодушно переносит все встречающияся неприятности, только чтобы получить больше денег, и с ними возвратиться домой. И земледелец также не думает только о трудах при обработке земли, о сильных дождях, и безплодии земли, о нападении изгары, и об опустошениях от саранчи, но представляет в уме своем и гумно, и снопы хлебные, и потому благодушно переносит все, от надежды на прибыль не чувствуя тягости трудов; и хотя успех не известен, однакож он, утешаясь приятными надеждами, не отчаивается в своих трудах, но делает с своей стороны все, что надобно, в ожидании получить награду за свои труды. Опять, и воин, вооружаясь в доспехи свои, и готовясь идти на войну, не думает только о ранах, поражениях, нападениях врагов, и о других бедствиях войны, но воображает себе и победу и трофеи, и таким образом облекается во все оружия; хотя исход войны и не известен, однакож он, отринув всякую мысль об этом, и живописуя себе приятныя надежды, отлагает всякую робость, и, взяв оружие, устремляется против неприятельскаго ополчения. Если же, возлюбленные, и купец, и земледелец, и воин, не смотря ни на неверность успеха, ни на большую вероятность неудачи, ни на множество различных, как вы слышали, препятствий, не отчаиваются и не оставляют трудов, утешаясь надеждою, то мы как оправдаемся в том, что небрежем о добродетели и не подъемлем с охотою всякий труд ради ея, тогда как у нас надежда несомненна, обещано нам столько благ, и награда безконечно превышает все труды наши? Послушай блаженнаго Павла, что он говорит после столь многих и тяжких скорбей, нападений, уз и ежедневных смертей:недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. VIII, 18). Хотя бы мы, говорит, каждый день предавали себя на смерть, - чего впрочем природа не приемлет, хотя воля, побеждающая природу, по благости Господа, чтится, - все же и тогда наши страдания не равнялись бы тем благам, которыя нас ожидают, и той славе, которая в нас откроется. Смотри, как велика слава, которую получают творящие добродетель: она превыше всех подвигов, какие бы кто ни совершал; пусть он достигнет самой высоты, но и тогда будет еще ниже ея. В самом деле, что может человек совершить такое, чем бы он вполне заслуживал щедродательность Господа? И если Павел, столь великий и высокий муж, говорил: недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас, если так говорил тот, который сказывает о себе: всякий день умираю (Кор. XV, 31), и: паче всех потрудихся (ст. 10), то что скажем мы, которые не хотим подъять и малаго труда ради добродетели, но всегда ищем покоя, только и смотрим, как бы избегнуть всякой неприятности, а между тем знаем, что невозможно достигнуть тамошняго (вечнаго) покоя, если здесь не возлюбим жизнь подвижническую? В самом деле, здешния скорби располагают нас благоугождать Богу, и малые подвиги, здесь совершаемые, даруют нам великое дерзновение там, лишь бы только мы решились поступать по совету этого учителя вселенной (ап. Павла). Подумай, возлюбленный: то, что случается с нами здесь, хотя прискорбно, однакож кратковременно; а блага, ожидающия нас там, безконечны и вечны. Видимая бо, говорит (апостол), временна, невидимая же, вечна (2 Кор, IV, 18). Перенесем же благодушно временное и не уклонимся от подвигов добродетели, чтобы насладиться вечными и неизменяемыми благами, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
(1). Злат. kataklusmo\j tou~ u3datoj e0ge/neto согласно с Лукиан. и Бодлеан. сп. и вопреки Алекс. сп., где u3datoj отсутствует, а вместо e0ge/neto читается h~|n.
(2). Хотя здесь e0gw_ у Злат. не читается, но на это нельзя смотреть, как на особенность библейского текста, которым пользовался Злат., в виду того, что выше (Бес. 24, отд. 6) это местоимение читается при e0pa/gw.
(3). Злат.: Ou0ai/ soi, Xwrazei/m, fhsi\n, ou0ai/ soi, Bhqsai+da~, o1ti ei0 e0n Sodo/moij e0ge/nonto ai9 duna/meij ai9 geno/menai e0n u9mi~n, pa/lai a1n e0n sa/kkw| meteno/hsan. Dio\ le/gw u9mi=n, a0nekto/teron e1stai gh~| Sodo/mwn kai Gomo/r0r9aj e0n h9me/ra| kri/sewj h4 u/mi=n. Слова Спасителя передает здесь святитель не с буквальною полнотою, но сокращенно, соединяя вместе сильнейшия выражения божественнаго суда, изложенныя в указанных двух главах Евангелия Матфея.
(4). Злат.: e0pi\ e1qnh kai/ e0pi\ basilei/aj согласно с Алекс. сп. и вопреки Ватик. сп., где, согласно с еврейск. текстом читается: epi/ e1qnoj kai\ basilei/an; с последним согласуется славянский перевод: на языке и царство.
(5). Златоуст читает: Kai\ a0po\ tw~n peteinw~n tw~n kaqarw~n, kai\ a0po\ tw~n peteinw~n tw~n mh\ kaqarw~n, kai\ a0po\ tw~n e0rpetw~n du/o du/o. 0Apo\ pa/ntwn ei0sh=lqe... Такое чтение наиболее соответствует Лукианов. сп., не воспроизводя однако текста его с буквальною точностью, но сокращая его; в Лукиан. сп. после слов: peteinw~n tw~n mh\ kaqarw~n читается: kai\ a0po\ kthnw~n tw~n kaqarw~n kai\ a0po\ kthnw~n tw~n mh\ kaqarw~n kai\ a0po\ pa/ntwn tw~n e0rpetw~n tw~n e0rpo/ntwn e0pi\ th=j gh~|j. a0po\ pa/ntwn ei0sh=lqe...
(6). Злат.: Ku/rioj, согласно с Бодлеан. сп. и вопреки Коттониан. сп. и евр. тексту, где o9 Qeo/j = Элогим.
(7). Злат.: ...Nw~e ei0j th\n kibwto/n согласно с списком Дорофея (Holmes. Vetus Testam.) и вопреки Лукиан. и др. греч. сп. и евр. тексту, где слово: в ковчег читается в конце 13 ст.
(8). Далее Златоуст, очевидно, сокращает библейский текст, опуская подробное перечисление различных видов животных, вошедших в ковчег.
(9). Злат.: Ku/rioj o9 Qeo\j согласно с Лукиан. и Бодлеан. сп. и вопреки Алекс. и др. сп., где вместо этого - o9 Qeo\j = Бог или Ku/rioj = Господь.
(11). Злат.: o9 Qeo\j, что явно не согласуется с только что приведенным чтением божественнаго имени и представляет, вероятно, опечатку или описку в тексте Миня.
(12). Злат.: kai\\ tw~n peteinw~n, kai\\ tw~n qhri/wn с опущением tw~n kthnw~n = и скотов, читаемаго в евр. тексте и в греч. списках, не исключая и Лукиановских; и здесь у святителя, очевидно, сокращение текста.
(13). Злат.: kai\ pa~j o3j h=0n согласно с Лукиан. и многими др. греч. списками и вопреки иным спискам, ближе соответствующим евр. тексту, в которых читается: kai\ pa~n o4 h=0n (Field. Origenis Hexapla); последним следует славян. перевод: и все еже бе.
